[ДОМОЙ]   [ОБ АВТОРЕ]   [начало]   [продолжение]   [продолжение]   [конец]  
 

- Только учти, дружок, - это очень маленький шанс, - сказал он. - Совсем маленький. Похоже, что это твоя последняя ночь.

Саша промолчал. Николай по-прежнему лежал на земле.

- Тебя ждут, Николай, - мягко сказал вожак.

Николай лениво зевнул - и вдруг взлетел вверх: распрямленные лапы подбросили его в воздух, как пружины, и когда он приземлился, уже ничего в нем не напоминало большую измотанную собаку - это был настоящий волк, полный ярости и спокойствия; его шея была напряжена, а глаза глядели сквозь Сашу.

По стае опять прошел одобрительный рык. Волки быстро обсудили что-то шепотом; один из них подбежал к вожаку и приблизил пасть к его уху.

- Да, - сказал вожак, - это несомненно так.

Он повернулся к Саше.

- Перед дракой положена перебранка, - сказал он. - Стая настаивает.

Саша сглотнул и поглядел на Николая. Тот пошел вдоль границы круга, не отрывая глаз от чего-то расположенного за Сашей, - и Саша тоже пошел вдоль живой стены, следя за противником; несколько раз они обошли круг, а потом остановились.

- Вы, Николай Петрович, мне не нравитесь, - выдавил из себя Саша.

- О том, что тебе нравится, щенок, - с готовностью ответил Николай, - будешь рассказывать своему папаше.

Саша почувствовал, что напряжение спало.

- Пожалуй, - сказал он, - я-то во всяком случае знаю, кто он.

Это была, кажется, фраза из какого-то старого французского романа - она была бы уместней, возвышайся где-нибудь слева залитая луной Нотр-Дам, но ничего лучше не пришло в голову.

"Проще надо", - подумал Саша и спросил:

- А что это у вас на хвосте такое мокрое?

- Да это я какому-то Саше мозги вышиб, - ответил Николай.

Они опять пошли по медленно сходящейся к центру круга спирали, оставаясь друг напротив друга.

- На помойках, наверно, и не такое бывает, - сказал Саша, - а вас там не раздражают запахи?

- Меня твой запах раздражает.

- Потерпите, - сказал Саша, - осталось совсем чуть-чуть.

Он начинал входить во вкус разговора. Николай остановился. Саша тоже остановился и прищурился - свет фонаря неприятно резал глаза.

- Твое чучело, - сказал Николай, - будет стоять в местной средней школе, и под ним будут принимать в пионеры. А рядом будет глобус.

- Ладно, давайте напоследок на "ты", - сказал Саша. - Ты любишь Есенина, Коля?

Николай ответил неприличной переделкой фамилии покойного поэта.

- Зря ты так. Я из него замечательную цитату вспомнил, - продолжал Саша, - такую: "Ты скулишь, как сука при луне". Не правда ли, скупыми и емкими...

Николай Петрович прыгнул.



Саша совершенно не представлял себе, что такое драка двух волков-оборотней. Однако каким-то образом все становилось ясно по мере развития событий. Когда он и его противник ходили по кругу и переругивались, он понял, что это делается, во-первых, по традиции - чтобы развлечь стаю; во вторых - чтобы как следует присмотреться друг к другу и выбрать подходящий момент для начала драки. Саша допустил оплошность - он слишком увлекся перепалкой, и противник прыгнул на него из скрадывающей движения полутьмы, когда Сашу слепил свет фонаря.

Но как только это произошло, как только передние лапы и оскаленная пасть Николая высоко поднялись над землей, что-то изменилось: продолжение прыжка Саша видел уже замедленно, и за то время, пока задние лапы Николая еще касались земли, он успел обдумать несколько вариантов своих действий, причем думалось тоже как-то необычно - спокойно и ясно. Саша прыгнул в сторону - сначала он дал своему телу команду, а потом просто наблюдал, как оно ее выполняет: тело медленно пришло в движение, постепенно оторвалось от земли и взлетело в плотный темный воздух, пропуская мимо падающую сверху тяжелую серую тушу.

Саша понял свое преимущество - он был легче и намного подвижней. Зато противник был опытней и сильней и наверняка знал какие-нибудь тайные приемы. Саша боялся именно этого.

Приземлясь, Саша увидел, что Николай стоит боком, присев, и поворачивает к нему морду. Саше показалось, что бок Николая открыт, и он прыгнул на него, целясь раскрытой пастью в пятно более светлой шерсти - откуда-то он уже знал, что так выглядит уязвимое место. Николай тоже прыгнул, но как-то странно - как стоял, боком, и закрутив свое тело. Саша не понимал, что происходит: вся задняя часть Николая была открыта, и он словно сам подставлял свою плоть под клыки, медленно поворачиваясь в воздухе. Когда он понял, было уже поздно: жесткий, как стальная плетка, хвост хлестнул его по глазам и носу, ослепив и, главное, лишив обоняния. Боль была невыносимой - но Саша знал, что никаких серьезных ранений не получил. Опасность заключалась в том, что секундного сашиного ослепления могло хватить Николаю для нового - последнего - прыжка.

Падая на вытянутые лапы и уже считая себя пропавшим, Саша вдруг понял, что сейчас перед ним должен находиться бок или шея врага, и вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, как подсказывали боль и инстинкт, он рванулся вперед, еще ничего не видя и чувствуя такой же страх, как во время своего первого волчьего прыжка - с поляны в тьму между деревьями. Некоторое время он парил в пустоте, а потом его онемевший нос врезался во что-то теплое и податливое; тогда Саша с силой сомкнул челюсти.

В следующую секунду они уже стояли друг напротив друга, как в самом начале драки. Время опять разогналось до своей обычной скорости. Саша помотал мордой, чтобы прийти в себя после ужасного удара хвостом. Он ждал нового прыжка своего врага, но вдруг заметил, что передние лапы у того дрожат и язык вывешивается из пасти. Так прошло несколько мгновений, а потом Николай повалился набок, и возле его горла стало расплываться темное пятно. Саша сделал было шаг вперед, но поймал взгляд вожака и остановился.

Он поглядел на умирающего перед ним волка-оборотня. Тот несколько раз дернулся, затих, и его глаза закрылись. А потом по его телу пошла дрожь, но не такая, как раньше, - Саша ясно чувствовал, что дрожит уже мертвое тело, и это было непонятно и жутко. Потом контур лежащей фигуры стал размываться, пятно возле горла исчезло, и на покрытой следами от лап земле возник толстый человек в трусах и майке - он громко храпел, лежа на животе. Вдруг его храп прервался, он повернулся на бок и сделал такое движение рукой, будто поправлял подушку. Но его рука схватила пустоту, и, видимо, от этой неожиданности он проснулся. Открыв глаза, он поглядел вокруг и опять закрыл их. Через секунду он открыл их снова и немедленно завопил на такой пронзительной ноте, что по ней, как подумал Саша, вполне можно было бы настраивать самую душераздирающую из всех милицейских сирен. С этим воплем он вскочил на ноги, нелепым движением перепрыгнул через ближайшего волка из круга и помчался вдаль по темной улице, издавая все тот же не меняющийся звук. Наконец он исчез за поворотом, и там же его стон стих, сменившись каким-то осмысленными выкриками - слов, однако, нельзя было разобрать.

Стая дико хохотала. Саша поглядел на свою тень и вместо вытянутого силуэта морды увидел полукруг затылка с торчащим клоком волос и два выступа ушей - своих, человеческих. Подняв глаза, он заметил, что вожак смотрит прямо на него.

- Ты понял, в чем дело? - спросил он.

- Мне кажется, да, - ответил Саша. - Он будет что-нибудь помнить?

- Нет. Остаток жизни он будет считать, что ему приснился кошмар, - ответил вожак и повернулся к остальным.

- Уходим, - сказал он.



Обратная дорога не запомнилась Саше. Возвращались каким-то другим путем, напрямик через лес, - так было короче, но времени это заняло столько же, потому что бежать приходилось медленнее, чем по шоссе.

На поляне догорали последние угли костра. Женщина в бусах дремала за стеклом машины - когда появились волки, она приоткрыла глаза, помахала рукой и улыбнулась. Из машины, правда, она не вылезла.

Саша чувствовал печаль. Ему было немного жаль старого волка, которого он загрыз в люди, и, вспоминая перебранку, а особенно - то изменение, которое произошло с Николаем за минуту до драки, он испытывал к нему почти симпатию. Поэтому он старался не думать о случившемся - и через некоторое время действительно забыл о нем. Морда еще ныла от удара. Он лег на траву.

Некоторое время он лежал с закрытыми глазами. Потом он ощутил сгустившуюся тишину и поднял морду - со всех сторон на него молча глядели волки.

Казалось, они чего-то ждут. "Сказать?" - подумал Саша. И решился.

Поднявшись на лапы, он пошел по кругу - так же, как в Конькове, только теперь напротив не было противника. Единственным, что там иногда появлялось, была его тень - человеческая тень, как и у всех остальных в стае.

- Я хочу признаться в одной вещи, - тихо провыл он. - Я обманул вас.

Стая молчала.

- Я не слышал никакого зова. Я даже не знаю, что это такое. Я оказался здесь совершенно случайно.

Он закрыл глаза и стал ждать ответа. Еще секунду стояла тишина, а потом до него долетел взрыв хриплого лающего хохота и воя. Саша открыл глаза.

- Что такое? - спросил он с недоумением.

Новая вспышка хохота. Наконец вокруг успокоились и заговорил вожак.

- Послушай, - сказал он, - вспомни-ка, как ты здесь оказался.

- Заблудился в лесу, - ответил Саша.

- Я не про это. Вспомни, почему ты приехал в Коньково.

- Просто так. Я люблю за город ездить.

- Но почему - именно сюда?

- Почему? Сейчас... А, я увидел одну фотографию, которая мне понравилась - красивый вид. А в подписи было сказано, что это подмосковная деревня Коньково. Только здесь все оказалось по-другому...

- А где ты увидел эту фотографию? - спросил вожак.

- В Детской энциклопедии.

На этот раз смеялись долго.

- Ну, - продолжал вожак, - а зачем ты туда полез?

- Я... - Саша вспомнил, и это было как вспышка света в черепе, - я искал фотографию волка! Ну да, я проснулся, и мне почему-то захотелось увидеть фотографию волка! Я искал ее по всем книгам. Что-то я думал... А потом забыл... Так это и был?..

- Именно, - ответил вожак.

Саша посмотрел на Лену, которая спрятала морду в лапы и тряслась от смеха.

- Так почему же вы мне сразу не сказали?

- А зачем? - отвечал вожак, сохраняя спокойный вид среди всеобщего веселья. - Услышать зов - это не главное. Это не сделает тебя оборотнем. Знаешь, когда ты стал им по-настоящему?

- Когда? - спросил Саша.

- Когда ты согласился драться с Николаем, считая, что не имеешь никакой надежды на победу. Именно тогда и изменилась твоя тень.

- Да. - Да. - Это так, - подтвердили несколько голосов в наступившей тишине.

Саша помолчал. Его мысли беспорядочно блуждали. Потом он поднял морду и спросил:

- А что это за эликсир, который мы пили?

Вокруг захохотали так, что женщина, сидящая в машине, опустила стекло и высунулась. Вожак тоже еле сдерживался - его морду перекосила кривая ухмылка.

- Ему понравилось, - сказал он остальным, - дайте ему еще эликсира!

И тоже захохотал. Какой-то флакон упал к сашиным лапам - он склонил морду и, напрягая зрение, прочел:

- "Лесная радость. Эликсир для зубов. Цена 92 копейки".

- Это просто шутка, - сказал вожак. - Но если б ты знал, какой у тебя был вид, когда ты его глотал... Запомни: волк-оборотень превращается в человека и обратно по желанию, в любое время и в любом месте.

- А коровы? - вспомнил Саша, уже не обращая внимания на новую вспышку веселья. - Мне же сказали, что мы бежим в Коньково, чтобы...

Он не договорил и махнул лапой.

Смеясь, волки расходились по поляне и ложились в высокую густую траву. Вожак по-прежнему стоял напротив Саши.

- Скажу тебе еще вот что, - проговорил он, - ты должен помнить, что только оборотни - это реальные люди. Если ты посмотришь на свою тень, ты увидишь, что она человеческая. А если ты своими волчьими глазами посмотришь на тени людей, ты увидишь, что это тени свиней, петухов и жаб...

- Еще бывают пауки, мухи и летучие мыши, - сказал остановившийся рядом Иван Сергеевич.

- Верно. А еще - обезьяны, кролики и козлы. А еще...

- Ну что ты пугаешь мальчика, - перебил Иван Сергеевич, - ведь все придумываешь на ходу. Саша, не слушай.

Оба старых волка захохотали, глядя друг на друга, и Иван Сергеевич побежал дальше.

- Даже если я и придумываю все это на ходу, - заметил вожак, - это тем не менее правда.

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился, заметив сашин взгляд.

- Ты хочешь что-то спросить?

- Да, - ответил Саша. - Кто такие верволки на самом деле?

Вожак внимательно посмотрел ему в глаза и чуть оскалился.

- А почему б тебе не начать с вопроса, кто такие на самом деле люди?



Оставшись один, Саша лег в траву и задумался. К нему подошла Лена и устроилась рядом.

- Сейчас луна достигнет зенита, - сказала она, - погляди-ка вверх.

Саша поднял глаза.

- Разве это зенит? - спросил он.

- Это особенный зенит, - ответила Лена, - на луну надо не смотреть, а слушать. Попробуй.

Саша прислушался. Сначала был слышен только качавший листву ветер и треск ночных насекомых, а потом до его слуха донеслось что-то похожее на далекое пение или музыку - так бывает, когда неясно, что{ звучит: инструмент или голос. Заметив этот звук, Саша отделил его от остальных, и звук стал расти, став через некоторое время достаточно громким, чтобы можно было слушать его без напряжения. Мелодия, казалось, исходила прямо от луны - и была похожа на музыку, игравшую на поляне до превращения. Только тогда она казалась угрожающей и мрачной, а сейчас, наоборот, успокаивала.

Мелодия, которую слышал Саша, была чудесной, но в ней были какие-то досадные провалы, какие-то пустоты. Он вдруг понял, что может заполнить их своим голосом, и завыл - сначала тихо, а потом громче, подняв вверх пасть и забыв про все остальное - тогда, слившись с его воем, мелодия стала совершенной.

Саша заметил, что рядом с его голосом появились другие - они были совсем разными, но ничуть не мешали друг другу. Как будто несколько растений вились вокруг общего стержня или нити - и все были непохожи.

Скоро выла уже вся стая. Саша понимал и чувства, наполняющие каждый голос, и общий смысл всего слышимого. Каждый голос выл о чем-то своем: Лены - о чем-то легком, похожем на удары капель дождя о звонкую жесть крыши; низкий бас вожака - о неизмеримых темных безднах, над которыми он взвился в прыжке; дисканты волчат - о радости из-за того, что они живут, что утром бывает утро, а вечером - вечер, и еще о какой-то непонятной печали, похожей на радость; - вслушиваясь в музыку, Саша вдруг первый раз в жизни ощутил, как непостижим и прекрасен мир, в центре которого он лежит на брюхе.

Музыка становилась все громче, луна наплывала на глаза, закрывая все небо, - и в какой-то момент она обрушилась на Сашу, или это он оторвался от земли и упал на ее приблизившуюся поверхность.



Придя в себя, он почувствовал слабые толчки и гудение мотора. Он открыл глаза и увидел, что полулежит на заднем сиденье машины, под ногами у него - рюкзак, рядом спит Лена, положив голову ему на плечо, а за рулем впереди сидит вожак стаи, полковник танковых войск Лебеденко. Саша собрался что-то сказать, но полковник, отраженный зеркальцем над рулем, улыбнулся и прижал к губам палец; тогда Саша повернулся к окну.

Машины, растянувшись в длинную цепь, мчались по шоссе. Было ранее утро, солнце только что появилось, и асфальт впереди казался бесконечной розовой лентой. На горизонте возникали игрушечные дома надвигающегося города.

  [ДОМОЙ]   [ОБ АВТОРЕ]   [начало]   [продолжение]   [продолжение]   [конец]